Автор - Игорь Дроговоз.
Западный фронт
Здесь директива №3 НКО Тимошенко вечером 22 июня поставила перед командирами мехкорпусов задачу - ударами в районе Гродно в направлении Сувалки совместно с войсками СЗФ окружить и к исходу 24 июня уничтожить сувалкинскую группировку немцев. Для контрудара привлекались 6-й мехкорпус 10-й армии, 11-й мехкорпус 3-й армии и 6-й кавалерийский корпус. Общее руководство механизированной группой возлагалось на заместителя командующего фронтом генерала И.В.Болдина. Маршал Г.К.Жуков гораздо позже признал, что “в сложившейся обстановке к исходу 22 июня единственно правильным могли быть только контрудары МК против клиньев бронетанковых группировок противника. Предпринятые контрудары в большинстве своем были организованы плохо, а потому и не достигли цели.”11-й мехкорпус генерала Д.К.Мостовенко уже 22 июня вступил в бой на правом фланге Западного фронта, связь с ним была потеряна. 6-й мехкорпус генерала М.Г.Хацкилевича 23 июня начал выдвижение из района Белостока в направлении Гродно, понеся потери от ударов немецкой авиации. 4-я и 7-я танковые дивизии вышли на рубеж развертывания к полудню 23 июня, где были встречены сильным противотанковым огнем и подверглись ударам авиации. В результате ожесточенного боя им удалось отбросить прорвавшиеся юго-восточнее Гродно части Вермахта и к вечеру выйти в полосу обороны 27-й стрелковой дивизии 3-й армии. На следующий день, после захвата немцами Гродно, 6-й мехкорпус наносил удар в северном направлении. Натолкнувшись на мощную противотанковую оборону, корпус понес большие потери. Несмотря на то, что действия танкистов поддерживали 12 и 13 БАД фронтовой авиации, 42 и 52 БАД 3-го авиакорпуса дальнего действия, из-за господства в воздухе немецкой авиации действия наземных войск велись в очень тяжелых условиях.
Во второй половине дня 24 июня танковые дивизии 6-го мехкорпуса были перенацелены на юго-восток от Гродно, где вечером вступили в бой с соединениями 3-й танковой группы Гота, пытаясь остановить ее продвижение на Минском направлении. Введя в сражение 8-й и 20-й армейские корпуса, 25 июня противнику удалось расчленить дивизии 6-го мехкорпуса которые были вынуждены вести разрозненные, не связанные общим замыслом бои. Генерал Болдин со своим штабом оказался в окружении и потерял связь с командованием 6-го МК. Командующий ЗФ Павлов вечером 25 июня отдал командиру 6-го корпуса приказ: “Немедленно прервите бой и форсированным маршем, следуя ночью и днем, сосредоточьтесь в Слоним” (который еще 24 июня был захвачен 17-й ТД генерала фон Арнима). 6-й и 11-й мехкорпуса действовавшие против двух армейских корпусов 9-й армии немцев понесли значительные потери и из-за отсутствия должного материально-технического снабжения в разгар боя оказались без горючего и боеприпасов. Под ударами немецких войск они вместе с частями 3-й армии были вынуждены отходить в сторону Налибокской пущи, что привело к образованию большого разрыва между флангами СЗФ и ЗФ. В конце июня дивизии 6-го и 11-го мехкорпусов попали в окружение западнее Минска.
14-й мехкорпус генерала С.И.Оборина, входивший в состав 4-й армии генерала А.А.Коробкова вечером 22 июня получил боевой приказ командующего войсками 4-й армии №02, который гласил: “14-му мехкорпусу (22-я и 30-я ТД, 205-я МСД) с утра 23 июня нанести удар с рубежа Крывляны, Пелища, Хмелево в общем направлении Высоке-Литовски с задачей к исходу дня уничтожить противника восточнее реки Западный Буг”. В шесть часов 23 июня части 14-го мехкорпуса, 28-го СК, 75-й СД начали контратаки против 47-го, 24-го МК и 12-го армейского корпуса. К началу атаки 30-я танковая дивизия имела до 130 танков, 22-я ТД около 100. В ходе боя дивизии понесли большие потери от огня артиллерии, авиации, танков. Оказавшись под угрозой окружения в результате обхода с Севера силами 17-й танковой дивизии немцев, вынуждены были отходить. Общие потери 14-го мехкорпуса в танках составили 120 машин. Контрудар успеха не имел, а 4-я армия была расчленена войсками Гудериана и начала отход в направлении Слуцка. 14-й мехкорпус прикрывал ее отход. К 28 июня в нем осталось всего 2 танка Т-26 и корпус был выведен в тыл и расформирован. В неудаче был обвинен генерал С.И.Оборин (25.06 ранен, а командование 14-го МК принял п-к И.В.Тутаринов) его арестовали, а затем расстреляли.
13-й, 17-й и 20-й мехкорпуса к началу войны находились еще в процессе формирования, поэтому в боях использовались как стрелковые части, оставшись к июлю без танков.
В начале июля в состав войск Западного фронта вошли 5-й мехкорпус генерала И.П.Алексеенко, ранее предназначавшегося для ЮЗФ, и 7-й мехкорпус генерала В.И.Виноградова из МВО, имевшие в своем составе 924 и 715 танков соответственно. Их включили в состав 20-й армии генерала П.А.Курочкина, который получил приказ командующего ЗФ: “Прочно удерживая рубежи реки Западная Двина, Днепр, с утра 6 июля 1941 г. перейти в решительное наступление для уничтожения лепельской группировки противника”. Глубина ударов была определена для 5-го мехкорпуса до 140 км, для 7-го до 130 км. Заместитель командующего ЗФ генерал Еременко после войны писал: “Идея контрудара, подсказанная Ставкой, шла в разрез с теми мероприятиями, которые намечались до вступления Тимошенко в командование фронтом. В той обстановке целесообразно было бы сосредоточить 5 и 7 корпуса в треугольнике Смоленск-Витебск-Орша, чтобы использовать их для нанесения контрудара в случае прорыва противником нашей обороны, созданной на линии Витебск-Орша... При подавляющем господстве авиации противника и отсутствии данных о намерениях и силах врага выдвижение корпусов было связано с риском их окружения и уничтожения. Эффект же от этих действий ни в коей мере не мог окупить их потери”. Утром 6 июля 5, 7-й мехкорпуса вступили в бой. “Вначале их действия развивались довольно успешно: оба корпуса, преодолевая сопротивление врага, достигли района севернее и южнее Сенно. Противник выдвинул сюда 17-ю и 18-ю танковые дивизии. В течении двух дней наши корпуса отражали натиск этих соединений, чем задержали продвижение всей 3-й танковой группы противника к Днепру... Однако контрудар механизированных корпусов не получил развития. Гитлеровцы бросили сюда крупные силы авиации, и наши корпуса оказались в тяжелом положении, понеся потери. Они вынуждены были начать отход в тяжелых условиях под ударами танков и авиации противника.” В результате тяжелых боев 5-й и 7-й мехкорпуса потеряли более 50% танков и были выведены в резерв.
Генерал-майор танковых войск А.В.Борзиков в докладе начальнику ГАБТУ РККА так оценивал их действия: “Корпуса (5-й и 7-й) дерутся хорошо, плохо только то, что штабы малооперативны и неповоротливы, и еще плохо, что много машин достается противнику из-за неисправности пустяшной. Организовать ремонт, эвакуацию не умеют ни дивизия, ни мехкорпус, ни армия, ни фронт. Нет запчастей, нет резины, снабжают плохо. У мехкорпусов нет авиации, а отсюда они слепы, подчас бьют по пустому месту и отсутствует связь между ними. Потери у 5-го и 7-го большие. Сейчас 5-й Орши и 7-й Витебска и юго-западнее, будут действовать во взаимодействии с пехотой. Противник применяет поливку зажигательной смеси... танки горят. Самые большие потери от авиации. Потеряно 50% матчасти и большая часть танков требует ремонта.
На Западный фронт в июле 1941 г. также прибыли 25-й мехкорпус г-м С.М.Кривошеина из Харьковского ВО, 23-й мехкорпус г-м М.А.Мясникова из состава войск Орловского ВО, 27-й мехкорпус г-м И.Е.Петрова из Среднеазиатского ВО. Вскоре после прибытия на фронт, они были расформированы, а дивизии, входящие в их состав стали отдельными.
25-й мехкорпус 4 июля в районе Новозыбково вошел в состав 21-й армии (ранее он предназначался ЮЗФ и даже начал 30.06 выгрузку на станции Ирпень у Киева, но из-за сложной обстановки на Западном фронте переброшен в Белоруссию). Получив дополнительно 32 танка Т-34, корпус нанес контрудар под Бобруйском. Командир 25-го корпуса С.М.Кривошеин встретился здесь в бою со своим старым знакомым - командующим 2-й танковой группы Гудерианом. В сентябре 1939 г. они вмести принимали парад советских и немецких войск в Бресте по случаю победы над Польшей.
В боях на Западном фронте советские танковые войска несли огромные потери. В период с 22 июня по 9 июля 1941 г. было потеряно 4799 танков при среднесуточных 267. Весь танковый парк мехкорпусов Западного фронта остался на территории Белоруссии.
Юго-западный фронт
Директивой НКО №3 от 22 июня им была поставлена задача при поддержке авиации нанести сходящиеся удары на Люблин, окружить и уничтожить вражескую группировку, наступавшую в районе Владимир-волынского и к исходу 24 июля овладеть районом Люблина. Выполнение этой директивы сразу натолкнулось на большие трудности: мехкорпуса армий прикрытия (4-й, 15-й, 22-й) уже втянулись в приграничные сражения и понесли потери, мехкорпуса фронтового подчинения находились в 200-400 км от исходных рубежей развертывания для наступления и подвергались при выдвижении ударам авиации. Советская авиация, которая должна была с воздуха прикрывать мехкорпуса, из-за огромных потерь выполнить эту задачу не могла. В силу вышеперечисленных причин мехкорпуса вступали в бой в разное время, по мере подхода к полю боя.
Главной целью контрудара был разгром 1-й танковой группы Э.Клейста, прорвавшейся на стыке 5-й армии генерала М.И.Потапова и 6-й армии генерала И.Н.Музыченко. Встречное танковое сражение развернулось в районе Луцк, Дубно, Ровно с 23 июня. Со стороны Луцка и Дубно по левому флангу 1-й ТГр наносили удар 9-й мехкорпус Рокосовского и 19-й мехкорпус генерала Н.В.Фекленко. С юга, из района Броды на Радехов и Берестечко наступали 15-й мехкорпус генерала И.И.Карпезо и 8-й мехкорпус генерала Д.И.Рябышева. 23 июня немецкие войска продолжали наступление на Луцк, Берестечко, расширяя разрыв между 5-й и 6-й армиями. В этот же день началось проведение контрудара. Утром в районе Радехова на фронте шириной 70 км перешел в наступление 15-й мехкорпус, но понеся большие потери, был вынужден отойти. 4-й мехкорпус г-м А.А.Власова, вместо участия в ударе по первой танковой группе, был направлен для ликвидации прорыва противника на стыке 6 и 26-й армии в районе Мостиска (кроме 32-й ТД, которая действовала совместно с 15-м МК). Перешедший в наступление 24 июня 22-й мехкорпус с рубежа Войница, Богуславская продвинулся на 7-10 км до Локаче. Но действуя самостоятельно, без авиационной поддержки, корпус потерял более 50% танков и отошел на исходные позиции. 41-я танковая дивизия 22-го МК вообще не участвовала в контрударе.
В “Описании боевых действий 22-го мехкорпуса ЮЗФ за период с 22 по 29.06.1941 г.” об этом говорится так: “24 июня 1941 г. 19-я танковая дивизия в 13.30 контратаковала наступающие части противника в районе высоты 228.6, Александровка, Марковицы. В атаку были выведены танки Т-26, старых - 45 штук, бронемашины БА-10 - 12 штук. Большинство этих танков было уничтожено противником и выведено из строя. По достижении танками района леса южнее высоты 228.6, севернее Каневичи, пехота противника начала отступать, а из леса был открыт сильный артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь, с последующим выходом средних и тяжелых танков. Завязался сильный танковый бой, длившийся 2,5 часа. Оставшиеся после боя танки начали выходить из боя. Пехота начала беспорядочный отход... 19-я ТД отошла на рубеж р.Сержа. В этом бою был убит командир 22-го МК г-м Кондрусев (его сменил начштаба г-м Тамручи)... С 6.00 26.06.1941 г. заняла оборону на восточном берегу р.Стырь... в составе МСП - 2 батальона, артполк: 14 орудий, 4 танка и удерживала последний до 1.07.1941 г.”
С утра 25 июня перешли в наступление с севера 9-й и 19-й мехкорпуса, отбросив части 3-го МК немцев на юго-запад от Ровно. Но развить успех не удалось из-за того, что удар с юга в виду неготовности войск был перенесен на следующий день. 26 июня по войскам 1-й ТГр и 6-й армии наносили контрудары 9-й и 19-й МК с севера, 8-й и 15-й МК с юга, вступив во встречное танковое сражение с 9-й, 11-й, 14-й и 16-й ТД немцев. 9-й и 19-й мехкорпуса в течении 26-27 июня вели бои с дивизиями 3-го МК, но под ударами авиации вынуждены были отойти в район западнее Ровно. 8-й мехкорпус нанес удар по 16-й ТД, продвинувшись на 12 км. В ночь на 27.06 он был выведен из боя и начал сосредоточение за 37-м СК.
Оперативная сводка штаба ЮЗФ №09 от 26.06.1941 г. сообщала: “8-й мехкорпус в 9.00 26 июня нерешительно атаковал мехчасти противника из района Броды в направлении Берестечко и, не имея достаточной поддержки авиацией и со стороны соседа слева - 15 МК, остановлен противником в исходном для атаки районе. 15-й мехкорпус действует также нерешительно, не выполняя приказа на атаку. К 9.00 26.06 - начало атаки - МК еще не был сосредоточен в исходном для атаки районе.” Штаб ЮЗФ видя низкую результативность контрударов, решил фронтовым резервом (31-й, 36-й, 37-й СК) укрепить оборону на рубеже Луцк, Кременец, а МК вывести из боя для подготовки нового мощного контрудара. Ставка не утвердила этого решения, приказав с утра 27 июня продолжать атаки. Отходившие дивизии 8-го МК были повернуты назад, но их усилия не были поддержаны другими МК, а сам 8-й мехкорпус попал в окружение. Командир 8-го МК г-м Д.И.Рябышев в боевом донесении от 28.06.1941 г. сообщал: “Положение частей тяжелое, прошу поддержать авиацией на 28 июня. Части противника находятся на дороге Верба, Дубно. Танки, вышедшие в район Дубно, отрезаны от 7-й дивизии, какое положение - не известно, сильно бомбит авиация. 7-я дивизия понесла большие потери”.
Контрудары мехкорпусов ЮЗФ на неделю задержали наступление 1-й танковой группы и сорвали планы противника прорваться к Киеву и окружить 6-ю, 12-ю и 26-ю армии ЮЗФ на Львовском выступе, но добиться перелома в боевых действиях не удалось.
Одной из главных причин неудачных действий советских мехкорпусов в этом сражении было отсутствие связи и взаимодействия между ними. Командир 9-го мехкорпуса К.К. Рокоссовский: “...с информацией войск о положении на фронте дело обстояло из рук вон плохо. Информацию приходилось добывать самим. И если о событиях на нашем направлении удавалось более менее узнавать и догадываться, то о происшедшем или происходящем на участке других армий Юго-западного фронта мы ничего не знали. По-видимому, и штаб 5-й армии тоже ничего не знал, ибо он нас не информировал. Связь корпуса со штабом 5-й армии чаще всего отсутствовала, а с соседями периодически прекращалась”.
Командир разведывательного батальона 43-й танковой дивизии 19-го МК В.С.Архипов: “...связь была самым слабым нашим звеном. И не только связь между двумя группами мехкорпусов, наносившими удар с юга (8-й и 15-й МК) и с севера (9-й и 19-й МК), но и связь высших штабов с этими группировками - штаба ЮЗФ... и штаба 5-й армии. Слабая, с длительными перерывами радиосвязь была причиной опозданий информации, направляемой с линии фронта в высшие штабы. Поэтому и решения, которые принимались в штабах, и, в свою очередь, передавались на фронт, часто не соответствовали изменившейся боевой обстановке. К примеру, вечером 26 июня, когда, смяв правый фланг 11-й немецкой ТД и разгромив один из ее танковых полков, наша дивизия вышла к Дубно, никто из нас не знал, что с юга, нанеся огромные потери другим соединениям 48-го немецкого моторизованного корпуса, успешно продвигается нам на встречу 8-й мехкорпус генерала Д.И.Рябышева... подобная ситуация повторилась и на следующий день, когда все три корпуса - 36-й стрелковый, 8-й и 19-й механизированные - опять наступали на дубненском направлении. Опять мы и наши соседи, стрелки 36-го корпуса, вышли на подступы к Дубно, но не знали, что в город уже ворвалась 34-я танковая дивизия п-ка И.В.Васильева из 8-го мехкорпуса. Таким образом, 26 и 27 июня советские танковые клинья дважды и очень глубоко - до 30 км врезались в оба фланга немецкого 48-го МК. Однако отсутствие связи между этими клиньями и взаимная неосведомленность не позволили довести дело до логического конца - до окружения 48-го МК между Бродами и Дубно”. Надо отметить, что Рокоссовский оценивал действия 19-го корпуса несколько иначе: “19-й мехкорпус при попытке перейти в наступление тоже атакован противником и, понеся большие потери, отброшен к Ровно, где продолжает вести бой”.
34-я танковая дивизия, занявшая Дубно, была окружена немецкими войсками и разгромлена - все танки уничтожены, командир п-к И.В.Васильев погиб.
Вообще руководство боевыми действиями мехкорпусов оставляло желать лучшего. Приказы командиров разного уровня часто противоречили один другому. Это ярко видно на примере 8-го мехкорпуса. Вот выдержка из краткого обзора действий механизированных соединений фронтов за период с 22.06 по 1.08.1941 г.: “22 июня 1941 г., не дав корпусу выполнить приказ 26-й армии, командующий фронтом назначает новый район сосредоточения и подчиняет корпус 6-й армии. Командующий 6-й армией, не учитывая, что корпус совершает марш, выполняя приказ командующего ЮЗФ, дает новый район сосредоточения. В силу этого приказа командир должен был поворачивать совершающие марш части в новом направлении. 24 июня командующий 6-й армией перебрасывает корпус в новый район. 26 июня приказом командующего фронтом №0015 корпус перебрасывается в новый район. Таким образом, не участвуя в боевых действиях, а совершая “сверхфорсированные” марши по замкнутому кругу, выполняя последователь но приказы командующих 26-й, 6-й армиями и фронтом корпус прошел в среднем 495 км, оставив на дорогах за время маршей 50% имевшейся в наличии боевой материальной части, изнуряя оставшуюся материальную часть и водительский состав. 26 июня, выполняя приказы фронта №0015 и 0016, командир МК не сосредоточив все части, вводит в бой свой корпус по частям без разведки противника, не выяснив его расположения и силы. В результате этого части нарываются на сильную ПТО и болота и несут немалые потери, не выполнив поставленной задачи. Действия корпуса с воздуха не прикрывались, взаимодействие в масштабе фронта организовано не было. Нервозность высших штабов в управлении и постановке задач, обилие приказов, не связанных один с другим, не соблюдение элементарных уставных норм в организации и проведении маршей явились главной причиной потери боеспособности корпуса и потери материальной части.”
Не лучше обстояло дело и в 15-м мехкорпусе. “Частое изменение задач корпусу и доставка приказов из штабов фронта и 6-й армии с большим опозданием вносили неясность, путаницу и излишнюю затрату моторесурсов. Например, 24 июня был получен приказ штаба фронта о выходе 15-го мехкорпуса с рубежа Колесники-Холоюв в район юго-западнее Броды для нанесения совместного удара с 8 МК в направлении Берестечко, Дубно. Части корпуса приступили к выполнению этого приказа и находились в пути следования, а некоторые уже достигли района своего сосредоточения. 25 июня последовал приказ на обратное возвращение частей корпуса на ранее занимаемый рубеж с целью подготовки наступления в направлении Радзехов, Соколь совместно с 4-м МК. В 23.00 26 июня получен новый приказ штаба фронта: разгромить мехгруппу противника, действующего на Дубно, нанося удар в направлении Лопатынь, Берестечко, Дубно. 27 июня был получен опять новый приказ, в корне меняющий задачу корпуса: отойти в район Злочувских высот. Корпус приступил к выполнению приказа, но последовал новый приказ фронта: “Невзирая ни на какие трудности и техсостояние матчасти, 28 июня наступать в направлении Берестечка.” Комментарии здесь излишни.
Начав контрудар, 8-й мехкорпус глубоко вклинился в рубежи немцев, выйдя в тыл их 11-й танковой дивизии и угрожая складам противника, развернутым в Дубно. Наступление немцев было задержано на несколько дней, однако уже к 1 июля основные силы корпуса оказались в окружении, оставшись без горючего и боеприпасов. О продолжении контрудара уже не было речи. Танкисты перешли к обороне, отбиваясь из окопанных танков, Судьба корпуса была плачевной - как отметил через пару дней Гальдер, “в ходе продолжительных упорных боев силы противника оказались перемолотыми и большая часть его соединений разбита”.
Мехкорпуса ЮЗФ понесли большие потери, что значительно снизило их боевые возможности. 30 июня войска фронта получили приказ отойти на линию укрепрайонов вдоль старой государственной границы.
Г.К.Жуков так оценил действия советских мехкорпусов: “В этих сражениях показали себя с самой лучшей стороны 22-й механизированный корпус под командованием генерал-майора С.М.Кондрусева, 27-й стрелковый корпус 5-й армии, 8-й механизированный корпус Д.И.Рябышева. Притом действия 8-го мехкорпуса могли дать больший эффект, если бы комкор не разделил корпус на две группы и вдобавок не поручил командование одной из групп генералу Н.К.Попелю, не имевшему достаточной оперативно-тактической подготовки для руководства большим сражением. 15-й мехкорпус генерала И.И.Карпезо выполнил свою задачу к сожалению, не в полную меру своих значительных по тому времени возможностей”.
В дальнейшем мехкорпуса и войска 5-й армии контрударами по флангам ударной немецкой группировки под Бердичевом, Житомиром обеспечили отход главных сил фронта на линию старых укрепрайонов. Кроме того, активные действия мехкорпусов не позволили немецким войскам окружить 6-ю, 12-ю и 26-ю армии на Западной Украине, как это было предусмотрено планами командования вермахта.
В начале июля войска группы армий “Юг” сумели прорвать советскую оборону. 7 июля 11-я танковая дивизия немцев достигла Бердичева, а 3-й моторизированный корпус 1-й танковой группы и 6-я армия вышли к Житомиру. В результате этого прорыва возникла угроза захвата Киева и окружения частей 6-й и 12-й армий ЮЗФ юго-западнее Киева. Немецкое командование после обсуждения сложившейся ситуации, приняло решение считать главной задачей войск 1-й ТГр замкнуть кольцо окружения вокруг 6-й и 12-й армий от Бердичева на Белую Церковь и далее до фронта 11-й армии. Киев же и переправы через Днепр южнее Киева представляют собой второстепенную цель. Поэтому войскам группы армий “Юг” последовал категорический приказ - направить танковую группу от Белой Церкви на Умань с целью окружения группировки противника, действующей против группы армий “Юг”. Им следовало нанести стремительный удар по Киеву, однако если город не удалось бы захватить внезапно, то не следовало ввязываться в затяжные бои и без пользы рисковать танковыми дивизиями. Гитлер требовал уничтожить возможно более крупные силы противника западнее Днепра, чтобы отнять у него возможность ведения организованных операций крупными массами войск восточнее Днепра.
Командование ЮЗФ было вынуждено предпринимать срочные меры для противодействия немецким войскам. В районе Бердичева контратаки вели сводные отряды дивизий 4-го и 15-го мехкорпусов. Сюда же был направлен 16-й мехкорпус, перебрасывается на западный фронт с Южного. Его дивизии вступали в бой прямо из эшелонов. Из частей 4-го, 15-го, 16-го МК была сформирована Бердичевская группа под командованием комдива А.Д.Соколова. В результате контратак удалось заставить немцев перейти к обороне, остановив их продвижение на Белую Церковь. При этом только 11-я ТД немцев, по германским данным, потеряла в боях более 2000 человек. Ценой кровопролитного сражения удалось задержать наступление группы армий “Центр” на юг на целую неделю (18.07.1941 г. Гальдер фиксировал проблему двинутого в охват фланга 1-й танковой группы: “Он все еще топчется в районе Бердичева и Белой Церкви.”).
В дальнейшем ударом на юг 1-й танковой группы и действиями 11-й и 17-й армий Южного фронта немцам в начале августа удалось окружить в районе Умани 6-ю и 12-ю армии ЮЗФ, которые вели бои в “котле” до 13 августа.
В боях у Бердичева особенно отличились 8-я и 10-я танковые дивизии, на неделю сковав главные силы танковой группы Клейста.
В это время тяжелые бои шли в районе Новоград-Волынского, где войска 5-й армии ЮЗФ наносили контрудары по северному флангу немецкой группировки, вышедшей к Киеву. Главной ударной силой 5-й армии три мехкорпуса: 9-й г-м А.Г.Маслова (19.07 сменил К.К.Рокосовского), 19-й г-м Н.В.Фекленко и 22-й г-м В.С.Тамручи, имевшие всего по 30-35 танков (в 19-м МК - 75 танков). Представим здесь лишь взгляд противника на эти события - выдержки из дневника Гальдера:
8.07.1941 г. - “на северном фланге группы армий “Юг” 3-й моторизованный корпус прорвал линию Сталина” (так немцы именовали пояс укреплений вдоль старой советской границы).
11.07.1941 г. - “Противник ведет сильные контратаки... с севера в районе Житомира против выдвинувшегося клина 1-й танковой группы.”
14.07.1941 г. - “Противник произвел очень сильную контратаку против северного фланга группы армий в районе Звягеля, причем на отдельных участках ему даже удалось продвинуться. Эта атака вынудила нас ввести в бой 25-ю моторизованную дивизию и лейбштандарт “Адольф Гитлер”, которые снова отбросили противника на север от шоссе Звягель-Житомир, перерезанного противником. Это шоссе является единственной коммуникацией, связывающей тыл с районом действий 3-го моторизированного корпуса. Временный перехват этого шоссе противником вызвал нехватку боеприпасов в 13-й танковой дивизии.”
18.07.1941 г. - “Участок фронта против Коростеня по-прежнему требует значительных сил для его удержания... В результате этого, на северном участке фронта группа армий, оказываются скованными значительно большие силы, чем это было бы желательно.”
Последняя фраза Гальдера во многом объясняет значение активных действий МК 5-й армии в июле 1941 г. для обороны Киева и всего хода событий на ЮЗФ. Однако силы мехкорпусов были исчерпаны контратаками и группа под Коростенем была вынуждена перейти к обороне (как отмечали немцы “танков больше не наблюдается”).
К этому времени от мехкорпусов осталась лишь тень былой мощи. В боях на территории Западной Украины в период с 22 июля по 6 июля 1941 г. был потерян 4381 танк при среднесуточных потерях - 292 танка. По данным справкам штаба Главного командования Юго-Западного направления о состоянии стрелковых и танковых дивизий фронтов от 22 июля 1941 г. “танковые дивизии насчитывали: меньше 1 тыс. человек - около 20% всех дивизий, по 1-2 тыс. человек - около 30%, по 3-5 тысячи человек - около 40%, по 10-16 тысяч человек - 10% всех дивизий. Из 12-ти танковых дивизий только две имеют по 118 и 87 танков. Большинство остальных имеют всего по несколько танков”. Во второй половине августа соединения 5-й армии, в том числе и мехкорпуса, отошли за Днепр.
В целом действия мехкорпусов в первую неделю войны против ударных группировок противника с целью изменения хода событий не увенчались успехом ни на одном из стратегических направлений. Немецкое командование, оценивая действия советских войск при нанесении контрударов, отмечало: “Перед группой армий “Юг” противник оказался на высоте в вопросах общего руководства и ведения наступательных действий оперативного масштаба. Перед группами армий “Центр” и “Север” в этом отношении противник показал себя с плохой стороны. Управление войсками в тактическом уровне и уровень боевой подготовки войск - посредственные.”
